Там, за поворотом [СИ] - Сергей Калашников

И вот это свойство не только мне по душе пришлось, но и жёны мои полюбили грозоотметчик всеми своими древними сердцами. А что Вы думали, у андерталок и неандерталок не болит душа, если почти просохшую после стирки одёжу ни с того ни с сего ливнем исхлещет? А так, услышал позвякивание - беги, снимай с верёвок бельишко, а остальное и утюжком можно до ума довести. Каким утюжком? Так чугунным, делаем мы их. Вскоре даже сигнал на ближнем биле стали подавать. Три-четыре. Предгрозовое предупреждение. Его сразу окрестные хозяйки, почитай, на весь Тупобычковский округ репетуют, так что перестали лапушки наши после внезапной непогоды постирушки свои переполаскивать. А за лето таких случаев, иной раз пять-шесть. Нет, не зря я старался. Пользу людям принёс.

А люди первое время приносили в жертву электростатическому вольтметру живых лягушек. Народ тут простой, зайдут как к себе домой, в шахту ветрозащитную кваку закинут, и водички ей нальют для бодрости. Душевный в этих краях народ. Деятельный и очень честный.

Спросите, зачем они воды подливают? Так через стекло, что внизу прилажено для наблюдения за поведением пластинки, куда и жертвоприносители заглядывают, чтобы убедиться, что животина попала, куда следует, видно, как она шлёпает по лужице налитого туда для демпфирования колебаний чистейшего масла. Оно, чтобы маятника из чувствительного элемента не устроить, пластинку и притормаживает за нижний конец. Вот это масло люди принимают за воду, думают, что она почти вся высохла, и сразу подливают её до верхней кромки пластины.

В общем, я рядом с объектом поклонения поставил ведро с крышкой, и написал на нём, что лягушек надо складывать именно сюда. А то замучился ремонтировать аппаратуру.

Нет, не переделаешь этих сынов природы. Помнят они, как подтрунивали надо мной, когда я по всей округе носился с сачком в поисках этих земноводных, а теперь признают свою неправоту, да не словом, а делом. Скажете, что они читать не умеют? Мимо. По школьному поселению и ближним слободам совсем неграмотных, считай, и нету больше.

Справившись с изготовлением радиоприёмника, я принялся строить радиопередатчик. Искровой, ясное дело. Ведь молния - это частный случай искры. Те, кто ходил в школу, не дадут соврать, что устройство такого рода видели на уроках физики. Называется оно "электрофорная машина". Вот это чудо техники я и собрал почти без ошибок, потому что оно несложное, там только про ремешки привода нужно не забыть, что один прямо идёт, а второй накрест.

Приёмник работу этого агрегата слышал издалека, да ещё и исследования мы провели насчёт того, как растягивать антенну. Выяснили, что один из её концов, дальний от вольтметра, можно и вообще оставить болтаться в воздухе, а иногда полезно заземлить. Другой же подключается к подвижной пластине. Зато неподвижную обкладку заземлять нужно всегда. Потом ещё искровые сигналы следовало научиться делать короткими и длинными, а "приёмник" научить их различать. Одним словом, последовал длительный период тщательной доводки приёмопередающего комплекса по части выполнения им своей основной задачи.

Как Вы поняли, нужно было принимать и передавать точки и тире азбуки Морзе, которую я не помнил, но придумал. Вместо телеграфного ключа - рычажок, двигающий один из шариков разрядника, вместо наушника - слежение за прыжками светового пятнышка, отраженного от полированной поверхности тонкой, как листок, золотой пластинки.

Привод на генератор сигнала мы вскоре сделали педальным, а потом и радиосвязь установили между Тупым Бычком и Противной Водой.

Сознаюсь сразу, надёжный приём получался, если вал генератора приводили в движение три дюжих андертальца, а после сеанса невыносимо пахло озоном. Мы, конечно, и вентиляцию наладили, и придумали, как пристроить передающую антенну и вскоре, кроме времени гроз, имели надёжную связь между научно-учебным центром и главным торгово-разведывательным пунктом Союза. Следующим шагом радиофикация пришла в долину Соек, потом на перевале появился релейный пост, а там Горшковка, Кавайка, Рыбаковка, Угольное, Гороховка… лет через десять дело дошло до южного волока, а потом и вниз по большой реке в сторону Когиды потянулась цепочка узлов связи.

Наставления по радиоделу писал не я. Выучились молодые специалисты, они и занимались этим, потому что я так и продолжал в школе обучать младших детишек письму и счёту и, время от времени, прогонять кое-кого через лабиринт. Выпускники же редко обращались ко мне за советом относительно того, чем заниматься дальше. Одни возвращались в свои роды и жили там так, как и их предки. Другие оставались в слободах при школе, становясь ремесленниками. Третьи вообще пропадали из виду, изредка присылая письмецо или камушек интересный. Не слишком стеснённые в выборе пути, люди следовали зову собственного сердца.

Увы, последний кусок пергамента подходит к концу, так что потороплюсь описать, до какой жизни дошли здешние древние люди. Почему последний? Так я дальше для своих записей на бумагу перейду, потому что пергамент будет использоваться только для печатных изданий. Ну, насчёт бумаги я чуток погорячился - это всё-таки, скорее, картон. Но тонкий, плотный, и чернила по нему не расплываются.

Итак, из заметных изменений в обществе могу помянуть, пожалуй, только одно обстоятельство. Обычай отдавать дочерей в земли чужедальние постепенно прекратил своё существование, потому что родословные мониста позволяют избежать случайного кровосмешения, возможного по незнанию. Теперь ведь все носят на шее родословные, так что хоть бы и парень спокойно может в другой род перейти, или девушка в соседях найти свою судьбу.

Оформились и союзные структуры, ведающие заготовкой провизии, призывом на воинскую службу, планированием выпуска ремесленниками или артелями всякой всячины и перевозкой этого добра с места на место. Чиновник обычно сидел у территориального склада. Составлял и посылал заявки, выслушивая пожелания старейшин родов, чаще всего становящихся в таких местах на зимние квартиры. Тут, что ни место, то свой колорит. В одних бродячего ячменя хоть завались, в других в этот год малины насушили, хоть засыпься. В третьих - грибов натерли или зелёного горошка наконсервировали. В другой год по всем местам иной перекос, потому и тащат пароходики баржи от фактории к фактории, перераспределяя то, чего много, туда, где этого мало. Кедрач, лещина - поди, упомни всё. Этого добра и на прокорм чиновникам хватает, и на питание ремесленникам - только успевай, поворачивайся. А, коли прохлопал, так пришедшие на зимовку бродячие роды могут и пришибить.

Вы не представляете себе, как мне это обстоятельство нравится. Эх, если бы в моё время можно было так поступить с главой местной администрации, не справившимся со своими обязанностями!

Кем его заменить, спросите? Так знающие письмо и счёт теперь во многих родах имеются. Негодного-то чиновника, если не прикопают, так палками прогонят, и из своих родичей другого поставят. Вот ему и втолкуют, чего делать, а чего не делать. Обычно это старейшины между собой договариваются, которому из них в этот раз нужного человека лишаться для обчественной надобности.

А еще бывают и невезучие фактории, на которые никто не желает в чиновники идти, потому что вечно там всё вкривь идёт. От таких кочевники отшатываются и в другие места перебираются, где всё ладно. Там и дома деревянные встают, и мастерские заводятся, и коптильни и стерилизационное оборудование, чтобы консервы делать. Жисть, она сама выбирает, где ей ласковей. А мы туда и шамана-лекаря, и учителя-грамотея посылаем. А то и до возведения радиостанции дело доходит. Так и возникают городки, которые мне, почему-то хочется назвать уездными. Заодно неподалеку от них армейские сборы проводятся, а военный вождь те сборы инспектирует.

Хуже всего обстоят дела с центральным аппаратом управления. Вожди, что поначалу в него вошли, потому что вокруг них всё это и сложилось, хвала всевышнему, живы пока. Оттого союз наш и не разваливается, что верят этим людям старейшины родов. Да вот только никто не живёт вечно. Пора подумать о будущем. Я не о том речь веду, чтобы писарей и регистраторов поднять на освободившиеся посты, когда покинут их основатели. Этим ребятам не у власти нужно быть, а подле неё, выполняя, что велено. Я их нарочно отбирал для ответственной и ни капельки не творческой работы. А вот кого готовить заместителями…? А фиг его знает! Исследователей? Изобретателей? Военных?

Ума не приложу.

Знаете, кое-какие знания в этой области я людям, конечно, могу передать. По крайней мере - начальные. Вы мне скажите, по каким человеческим качествам людей отобрать на руководящие посты? А я тогда лабиринт свой настрою на это дело и стану всех потихоньку через него пропускать, пока не найду подходящего.

Так, чисто по-человечески, хочется умного и честного. Так тут ещё требуется, чтобы желание у него было, и понимание основной задачи. Какой задачи? В обиду себя не дать. То есть и сам Союз, и его союзников. А остальное - это уже как сложится, так пускай и будет.